иду, чтобы идти
Эстетика любви на грязном поле -
Реальность или сон? Всё бренность бытия.
Растоптанная сущьность or свобода?
Не нам решать, за нами Бог, и он - судья.
Отчаянность до хрипоты и кома в горле.
Мир рухнул, ты остался тихо ждать.
Всё чаще мы играем в похер,
Решая за себя, что оставлять, а что топтать.
В потоке истины противоречий много,
И разглядеть бы небо за фасадом.
Мы одинаковы. Побыл поэтом? Попробуй Богом.
Нам лишь бы не упасть лицом в асфальт.
Здесь от молчанья в горле сохнет,
И все дерзки в тиши звенящей.
Кто первым не придёт, тот сдохнет,
И все утонем в скуке спящей.
Мы в группе риска. Ты один их них.
Губы закушены и руки холодны.
С лукавой миною мы смотрим в лица их,
И мысли так несносны, что смешны.
И нам хоть воздух в вену, мы скверны,
А в голове клубится дум, он там один.
Истоптаны дороги, мы - лгуны,
И безразличием мы не расстопим тонны льдин.
Сбежать ли до погибели своей?
Успеть б отдать мечты взаймы...
И скрыться бы в потоке дней,
Ведь мы обречены гореть во тьме...
Реальность или сон? Всё бренность бытия.
Растоптанная сущьность or свобода?
Не нам решать, за нами Бог, и он - судья.
Отчаянность до хрипоты и кома в горле.
Мир рухнул, ты остался тихо ждать.
Всё чаще мы играем в похер,
Решая за себя, что оставлять, а что топтать.
В потоке истины противоречий много,
И разглядеть бы небо за фасадом.
Мы одинаковы. Побыл поэтом? Попробуй Богом.
Нам лишь бы не упасть лицом в асфальт.
Здесь от молчанья в горле сохнет,
И все дерзки в тиши звенящей.
Кто первым не придёт, тот сдохнет,
И все утонем в скуке спящей.
Мы в группе риска. Ты один их них.
Губы закушены и руки холодны.
С лукавой миною мы смотрим в лица их,
И мысли так несносны, что смешны.
И нам хоть воздух в вену, мы скверны,
А в голове клубится дум, он там один.
Истоптаны дороги, мы - лгуны,
И безразличием мы не расстопим тонны льдин.
Сбежать ли до погибели своей?
Успеть б отдать мечты взаймы...
И скрыться бы в потоке дней,
Ведь мы обречены гореть во тьме...